Был холодный осенний вечер… нет… теплый весенний день. Уинри возвращалась с кладбища, где навещала Хьюза. Ей было тяжело осознавать, что он правда мертв. Для нее он был, как родной отец, а Элисию она порой называла сестренкой.  Она пообещала себе навещать его как можно чаще, потому что знала, что он не любит оставаться один. Девушка размеренным, прогулочным шагом шла к гостинице, задумавшись о Хьюзе и его семье.… Она казалась печальной и потерянной, что на данный момент она и чувствовала…. Хотелось сейчас прийти в гостиницу и поговорить с Эдом, развеяться и забыть поход к кладбищу. На узкой торговой улочке было много людей, все стояли и разговаривали, продавцы предлагали свой товар, сероватый асфальт не радовал взгляда, шум стучащих каблуков, и не только ее, мешался с неровным хором народа в улочке. Кто говорил о чем, а ей было не до этого… ей сейчас бы добраться до своего номера и отдохнуть морально, но ей не дали. Предательский слух уловил слова:
-Я слышал, братья Элрики с кем-то сражаются!
Вскрикнул возмущенный мужской голос, а женский удивленно отвечал, столь же громко:
-Как? Опять?
Уинри обернулась на мужчину и женщину, которые, чуть ли не на всю улочку, кричали об этом. На лице заиграли испуг, удивление и недоверие. «Нет… Как так?» пронеслось в голове. Один из торговцев, услышавший эти слова начал поддакивать, крича так же оживленно:
-Да вся военная полиция на ушах стоит!
Уинри не на шутку перепугалась, обернувшись к торговцу, который явно был возмущен фактом бездействия военных и государственных алхимиков. Возмущение перекрыло волнение.
-И с кем они связались на этот раз? Боже…
С этими словами она уверенным и уже четким шагом направилась дальше по улочке, ища место сражения. Учитывая, что дерется Эд, место найти будет не сложно. Один из мужчин, как назло, громко отвечал и торговцу, и женщине с мужчиной, которые начали этот разговор:
-Слышал, они сражаются с убийцей государственных алхимиков!
Уинри глянула на возмущенного мужчину, не останавливаясь, а, идя все быстрее, словно боясь опоздать куда-то. Все это волновало и пугало ее все больше и больше. Ноги предательски несли ее в самое пекло, где сейчас горела драка, а тело не слушалось, заставляя дышать ее чаще, от волнения, а сердце сдавленно забилось быстрее, словно скрипя в душевных терзаниях. Торговец где-то далеко продолжила волновать ее:
-Его все еще не поймали?
Она не стала уже оборачиваться на слова людей, слушая внимательно и ускоряя шаг, смотря в ноги. Женщина обеспокоено крикнула торговцу, недовольно замахав руками:
-И куда смотрит армия!?
В голове промелькнули спины уходящих родителей, словно в старом и потертом фильме, а позже непроизвольно на эту картину наложился образ уходящих Эда и Ала, которым она так же смотрела в спину. Она уже не шла, а бежала,… ей было страшно, дыхание участилось, а сердце защемило болью отчаяния. «Нет! Не может этого быть!» проносилось в ее голове вместе с ужасными картинами, которые она не хотела бы увидеть по приходу на место событий. И все же ноги, не слушаясь, несли ее вдоль улицы, взгляд уже был устремлен вперед. Быстрый стук каблуков «наигрывал» мелодию спешки и волнения, страха и переживания. Стены, торговые лавочки, люди, асфальт под ногами, звуки, все это смешалось и не имело значения. Казалось, неведомая сила притягивает ее к Эду, к которому она сейчас стремилась. Зачем она шла к нему? Она сама не знала… она не понимала зачем делает это и куда идет, она просто хотела предотвратить худшее, не дать ему уйти, как дала уйти маме и папе, спасти и уберечь, как друг… друг детства. Она знала, что это опасно, что Эдвард будет ругать ее, устроить скандал, но ей сейчас было не до этого.… Она не хочет больше сидеть и дожидаться его прихода, она хочет найти его, и по возможности помочь. Где-то послышался грохот и все стихло… Это оно, точно. Она завернула в переулок между жилыми домами. Дома были полуразрушены в основании, у стен лежали два военных без сознания, а на земле под ее ногами, поблескивая на солнце, валялся пистолет одного из двух военных. Ее, похоже, никто не заметил, поэтому Эдвард говорил спокойно, а ей пока оставалось только слушать его слова… немного раздраженные, но в целом пока спокойные
-Твоя правда, мы, алхимики, совершаем ошибки.
Спокойный голос сменился на гневные выкрики.
-Но это не значит, что твои преступления можно оправдать!
Уинри пока решила не вмешиваться, но подошла ближе, отдышавшись после долгого бега. Она успокоилась, узнав, что с Эдом и Алом все хорошо, но все равно плохое предчувствие не отпускало ее душу. Ей казалось, что она дышит горячим воздухом… Эдвард немедля продолжил:
-Ты помнишь… семью Аместрийских врачей, Рокбелл?
Уинри замерла, прижав руку к груди, пытаясь успокоить сердце, которое бешено колотилось.
-Во время гражданской войны они отправились на фронт, чтобы лечить Ишваритов, и оставались со своими пациентами даже тогда, когда поступил приказ об уничтожении вашей страны!
Она внимательно слушала слова Эда… Ее заинтересовало то, что он заговорил об этом со Шрамом… Ал обернулся к ней, отрицательно махнув руками Эду и озвучил свой жест словами:
-Братик, прекрати!
Но Эд был зол и раздражен, это было видно по его глазам и слышно по тону, но взгляд Уинри был обращен только на Шрама: высокого мускулистого мужчину с темной кожей, светлыми волосами и красными глазами, а на лице у него был шрам в виде креста.
-Ты помнишь людей, которые спасли тебе жизнь и которых ты, сукин сын, за это убил!?
Уинри вздрогнула в нервной дрожи непонимания, а Ал все еще пытался остановить Эда, чтобы тот еще чего-нибудь не ляпнул. Хотя, этих его слов уже было вполне достаточно… Непонимание, отчаяние и горечь заполнили душу,… Она не понимала, за что этот человек убил ее родителей. Удивленные и немного обеспокоенный взгляд Эда ее совсем не волновал. Ишварит не поворачивался к ней лицом.… Она не смогла сдержать слов:
-Что ты сказал, Эд?
Она не могла поверить ни своим ушам, ни словам Эда…
-Этот человек убил папа и маму?
Она не могла свести взгляд с Ишварита.… Она была напугана тем, что ее родители погибли от руки человека, которого они вылечили.
-Как же так? Их убил тот,… кого они спасли?
Ишварит полуобернулся к ней. Мысли совсем запутали девушку, голова раскалывалась от того, сколько сразу свалилось на нее.… Она не понимала и не хотела понимать за что. В голове крутилось лишь одно «Отомсти! Отомсти! Отомсти за свою семью!». Она пыталась заглушить предательское течение мыслей, знала, что месть не решит ее проблем, но она так этого хотела. Ноги перестали держать напряженное тело, поэтому вскоре она ощутила голыми коленями шершавую и холодную землю.
-Почему? Что тебе сделали папа и мама? Что они сделали, чтобы заслужить такое?
Ишварит молчал, молчал, сжав руки в кулаки. А она так хотела разгрузить свою голову от множества вопросов, которые терзали ее пуще прежнего, которые рвали ее сознание на части, заставляя голову болеть, тело нервно дрожать, а сердце отдавать болью по всему телу при каждом ударе. Это осознание беспомощности, жажда мести, встреча с убийцей будоражили в ней желание убить ишварита, стоявшего перед ней. Слезы проступили на глазах от душевного перенапряжения, вспыхнули зажившие раны, старые воспоминания хлынули в голову неудержимым потоком, от чего она схватилась за голову, дрожа сильнее, не выдержав на себе холодного взгляда незнакомого ей ишварита. Нервный шепот непонимания перешел в отчаянный крик, смешанный со всхлипами от слез. Ей казалось, что она начинает сходить с ума…
-Верни их! Верни мне папу и маму!!
На глаза попался лежащий рядом пистолет. Дрожащая рука потянулась к оружию медленно.… Она сражалась с желанием отомстить и долгом врача: не убивать, а спасать. Желание мести брало верх. Она стиснула зубы, чтобы не всхлипывать больше от слез, но прерывисто, шумно и нервно дышала, не сдерживая более своих эмоций. Эдвард, молчавший до этого момента, пытался остановить ее
-Не делай этого, Уинри! Нет! Это их не вернет!
Она знала, что не вернет никого к жизни, но отправит его вслед за ними, чтобы наказать по максимальной строгости и показать каково это: когда тебя убивают. Когда рука легла на холодный пистолет, Эдвард продолжил.
-Пожалуйста, остановись!
Рука сжала пистолет, прекратив дрожать на время.… Она все еще боролась с собой. Она думала что делать, как ей быть в этой ситуации. Она никогда не думала, что встретит убийцу родителей. Она подняла пистолет, направив на ишварита. Слезы скатывались по лицу и, казалось, прожигают кожу до крови… Она не могла сдержать своих эмоций, слезы не прекращали литься, принося еще большую боль. Ишварит наконец подал голос:
-Значит ты дочь тех врачей?
Его голос звучал грубо, и ей казалось, он издевается, говоря с ней в подобном тоне, с подобным лицом и подобные слова… Она разозлилась еще сильнее, хотя вой отчаяния и непонимания был куда сильнее, чем какая-то злость. Жажда мщения по прежнему брала верх. Ишварит продолжал тем временем.
-У тебя есть полное право убить меня. Стреляй!
Он бросал ей вызов. Ее глаза были полны безумия, она просто сейчас не была собой, она не понимала, что делает и какую ужасную вещь держит в руках. Она не понимала, что сейчас может запросто отнять жизнь… убить и стать убийцей. Она сейчас может стать не лучше, чем он. Мысли спутались, она не знала, что делать, кого слушать: себя, Эда или Шрама. Она не была в состоянии говорить, страх заполнил все.
-Не стреляй, Уинри! Отпусти пистолет!
Ал так же присоединился к попытке не дать ей совершить убийство:
-Ты не должна брать в руки оружие!
Эдвард и Ал все еще пытались остановить ее.… Она боялась выстрелить, но в тоже время боялась отпустить его. Ишварт не хотел останавливаться. Ему, похоже, было наплевать, что он без причины убил ее родителей:
-Стреляй! Но как только сделаешь это, станешь моим врагом!
Шрам и Эд начали говорить между собой. В это время эмоции хлынули новым поток, она задрожала сильнее, задышала чаще и взяла пистолет увереннее, но все еще не была готова выпустить в Шрама пулю. Как глупо… жизнь Шрама сейчас висела на кончике свинцового куска. Когда разговор между Эдом и Шрамом окончился, то все снова вернулось к ней.
-Если не можешь выстрелить, убирайся!
Она не понимала, что злит этого человека. Ей это было все равно. Она даже была готова умереть прямо сейчас.
-Ты мне мешаешь!
Гневный выкрик Шрама приглушил ее всхлипы. Он не выдержал ее нерешительности и направился в атаку на Эда, потому что ему хотелось быстрее расправиться с ним и уйти. А что она могла сделать? Либо стрелять, либо смотреть как Шрам расправляется с ее другом. Она уже было, хотела спустить курок в Шрама, но Эдвард, зная ее характер, это понял.
-Не стреляй!
С этими словами он закрыл ее собой. Он одновременно спас и ее, и Шрама. Шрам же остановился, смотря на Эда, а Уинри оставалось только наблюдать. Секундное замешательство прервал Ал, который, пользуясь случаем, напал на Шрама и тем самым увел его подальше от Эда и Уинри. Она уже ничего не слышала, ничего не понимала. Она на время перестала плакать, а руки тряслись от слабости, но она все еще сжимала оружие в мокрой, от волнения, ладони. Эдвард обернулся к ней.
-Уинри, отпусти пистолет…
Снова попросил он, но его слова звучали мягче, чем раньше… это была просто просьба, совет, даже мольба. Она не слышала этих слов, мысли глушили все, слезы вновь наплыли, смывая реальность, что находилась перед ней.
-Я… не смогла выстрелить…
Эти слова были сказаны и с сожалением и с радостью одновременно. Она не убила человека, но и не смогла отомстить за смерть родных.
-Пожалуйста, никогда не стреляй…
Казалось, Эдвард сам не слышит ее. А ей в это время становилось все хуже. Реальность прояснялась, но слезы вновь стали обжигать щеки, еще больнее, чем прежде. Она не хотела, чтобы Эд видел ее слез, поэтому свободной рукой закрыла лицо, показывая, что ей не приятен его взгляд на себе
-Но он… убил папу… и маму… И пытался убить Ала. Почему ты?...
Она пыталась не переходить на рев, пыталась сдерживать себя, быть сильной, но она простая девчонка… Эдвард наверняка не хотел оставлять ей лишних вопросов, поэтому объяснил, почему он не дал ей выстрелить, разгибая по пальцу на ее руке к каждому факту.
-Ты приняла роды в Раш Велле, спасла мать и ее ребенка, ты дала мне руку и ногу, чтобы я  снова мог встать…
В результате пистолет выпал из ее дрожащих рук, глухо ударившись о землю, зазвенев металлическими деталями. Она была согласна с приведенными им фактами, но ей все равно не становилось хуже, хотелось взреветь… держаться больше не было сил. Эдвард продолжал говорит полушепотом, ее это более менее успокаивало.
-Твои руки не должны убивать… Они должны помогать им жить. Вот почему.
Эти слова Эда уже окончательно пробудили в ней все воспоминания: плохие и хорошие, печальные и веселые. Все это смешалось… А еще и недавние события ее вовсе добили. Она схватила Эда за плащ, уткнулась головой ему в грудь и громко заревела. Она уже больше ничего не чувствовала и не слышала. Ей нужно было просто успокоиться. Руки задрожали снова, слезы в третий раз окатили лицо, но не обжигали.  Сегодняшний день для нее был и облегчением и тяжелой мукой, которую она забудет не скоро. Но она чувствовала и знала, что убийцу своих родителей она встретит еще раз…

Отредактировано Winry Rockbell (2010-03-09 17:20:49)